Из доклада К.К. Краснушкина
"О положении Хоперского района до эвакуации"
не позднее 26 июня 1919 г.
1. Партийная работа.
...Среди членов партии можно было слышать довольно часто неприличную ругань, сплетни, кумовство и др. провинциальные пороки, много из партийных товарищей и сочувствующих, назначенных в хутора и станицы, вели себя неподобающе: резко, вызывающе, эксплуатировали страх местного населения в свою пользу и, полагаю, активной агитационной работы вести не могли и не умели.
...Вместе с тем не мешает указать, что из центра стали присылать в июне месяце настоящую зеленую молодежь, от 16 лет, из Союза молодежи, и эти юнцы требовали себе ответственных должностей, с неохотой ехали в станицы на простую работу в комиссариатах, и были случаи отказа от работы и просьбы о возврате обратно. Конечно, пользы от этой молодежи можно было ожидать очень мало...
2. Советская работа.
...Кроме того, был целый ряд случаев, когда назначенные на ответственные посты комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали, злоупотребляли своею властью, чинили всякие насилия над населением, отбирая скот, молоко, хлеб, яйца и др. продукты и вещи в свою пользу; когда они из личных счетов доносили в ревтрибунал на граждан, и те из-за этого страдали. На место смещенных и преданных суду попадали другие, которые чинили тоже самое. Эта вакханалия вызвала в июне месяце воззвание ревкома под заглавием: "Комиссары, подтянись!" Отдел розысков и обысков при ревтрибунале, а также те же комиссары при производстве обысков отбирали вещи и продукты совершенно беззаконно, на основании лишь личных соображений и произвола, причем, как видно было из переписок по дознаниям, отобранные предметы исчезали неизвестно куда. Эти отобрания и реквизиции производились сплошь и рядом, как можно было судить по жалобам письменным и устным, с совершением физических насилий. Эти действия, в особенности отдел розысков и обысков, настолько возбуждали население района, что было признано необходимым возможно скорейший разгон этого отдела, что, однако, не было приведено в исполнение, потому что наступил момент общего восстания в Хоперском районе и необходимости срочной эвакуации ввиду наступления деникинских банд.
Деятельность ревтрибунала, основанного, вопреки декретам, по принципу смешанному: ревтрибунал плюс ЧК, с безапелляционными приговорами, без участия защиты, при закрытых дверях, - была настолько резко вызывающа и настолько не соответствовала духу партии и Советской власти, что это бросается в глаза при поверхностном ознакомлении с его делами. Как будет видно дальше, одной из серьезных и главных причин всеобщего восстания в Хоперском районе была, несомненно, и террористическая по отношению к мирному населению политика ревтрибунала, руководимая неправильными указаниями из Граждупра и несознательному толкованию этих указаний руководителями трибунала, сначала председателя трибунала Германа, а затем Марчевского при непосредственном горячем участии сотрудников трибунала Цислинского и Демкина.
Дело в том, что трибунал разбирал в день по 50 дел, а поэтому можно судить, насколько внимательно разбирались дела. Смертные приговоры сыпались пачками, причем часто расстреливались люди совершенно неповинные: старики, старухи и дети. Известны случаи расстрела старухи 60 лет неизвестно по какой причине; девушки 17 лет по доносу из ревности одной из жен, причем определенно известно, что эта девушка не принимала никогда никакого участия в политике. Расстреливали по подозрению в спекуляции, шпионстве. Достаточно было ненормальному в психическом отношении Демкину во время заседания трибунала заявить, что ему подсудимый известен как контрреволюционер, чтобы трибунал, не имея никаких других данных, приговаривал человека к расстрелу. Ревтрибунал после приговора осужденных сажал в темный погреб и держал там до момента расстрела. Был случай, когда один осужденный, не имевший возможности двигаться, был пристрелен в этом самом погребе сотрудником Цислинским. Расстрелы производились часто днем на глазах у всей станицы по 30-40 человек сразу, причем осужденных с издевательствами, с гиканьем, криками вели к месту расстрела. На месте расстрела осужденных раздевали до гола и все это на глазах у жителей. Над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать. Всех расстрелянных слегка закапывали близ мельницы, невдалеке от станицы. Результатом этого - около мельницы развелась стая собак, злобно кидавшихся на проходящих жителей и растаскивавших руки и ноги казненных по станице. Только в последнее время, уже в июне месяце, расстрелы как будто бы прекратились, в особенности после того, как, по моему убеждению, под давлением общественного мнения и нарастания озлобления среди населения райбюро потребовало от ревкома изменения политики ревтрибунала. Кстати, и из Граждупра последовало предложение умерить политику террора под благовидным предлогом того, что наступают мирные времена, а как мне кажется, под влиянием того, что Граждупр увидел результаты своих инструкций на деятельности зарвавшихся дельцов в ревтрибунале. С самого начала моего приезда я с помощью товарищей коммунистов из центра повел энергичную борьбу с райбюро и ревкомом, настойчиво требуя смещения состава ревтрибунала и предания его суду. Этого удалось почти добиться, однако наступил острый момент восстаний и, наконец, эвакуации, почему разрешение этого вопроса было отложено. Начало восстаний было положено одним из хуторов, в который ревтрибунал в составе Марчевского, пулемета и 25 вооруженных людей выехал для того, чтобы, по образному выражению Марчевского, "пройти Карфагеном по этому хутору".
Вообще, чтобы выяснить всю неприглядную картину плохой советской работы в Хоперском районе, следовало бы произвести подробную ревизию всего делопроизводства всех советских учреждений в Хоперском районе, ныне эвакуированных, а также и в Граждупре, руководившем работой на местах. Характерно, что в то время, когда Хоперский ревком ввиду настоятельной нужды оказывать помощь сиротам, калекам, увечным и находящимся в Красной Армии, а также целого ряда других чисто местных причин образовал отдел социального обеспечения, Граждупр без объяснения причин приказал ликвидировать его. В то время, как Хоперский район был оторван от центра и был далек от какого-либо города, в котором мог бы получить быстро необходимые указания, образовал юридический отдел. Граждупр опять-таки приказал его ликвидировать, не дав возможности хотя бы временно юридическому отделу справиться с проведением в жизнь декрета о едином народном суде, декрета об отмене наследования, об актах гражданского состояния, об отделении церкви от государства, об опеке и попечительстве...
3. Военное положение.
-Трудно, однако, с уверенностью сказать, что казаки пошли на мобилизацию из симпатии к Советской власти, ибо эта последняя была достаточно дискредитирована в глазах населения всем тем, что мною описано раньше. Полагаю, что казаки скорее убоялись гражданской войны на своей земле и результатами ее. Нельзя закрывать глаза на то, что казаков приходилось уговаривать садиться в эшелоны и ехать: в ст. Филоновской мобилизованные были накануне ухода по станицам, если бы не энергичное устройство собеседования с ними не было проведено т. Мироновым, известным всем казакам.
4. ...От населения ст. Урюпинской и от должностных лиц мне стало известно, однако, сам я не имел возможности проверить это обстоятельство, что член Хоперского ревкома Рогачев судился за подлоги и растраты, а также был известен как взяточник при старом режиме.
Подтвердят изложенное и полнее дадут сведения следующие товарищи: 1. Москворецкого района - Нестеров. 2. Басманного района - Грибков. 3. Петергофского района - Гришанин и др., кого они укажут.
Член партии коммунистов (Сокольнического района) Константин Константинович Краснушкин
ГАРФ. Ф.1235. Оп.83. Д.8. Л.43-52. Заверенная копия.
ЦА ФСБ РФ. С/д Н-217. Т.4. С.138-145, 145 об. Машинописная копия.